Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. В период действия Федерального закона от 28 августа 1995 г. № 154-ФЗ в субъектах Российской Федерации были приняты законы, регулирующие местное самоуправление на территории соответствующего субъекта Российской Федерации. В связи с принятием Федерального закона № 131-ФЗ, детально регулирующего полномочия, порядок формирования и деятельность органов местного самоуправления, должны ли субъекты Российской Федерации отменить действие указанных законов, как того требуют в некоторых случаях органы прокуратуры в субъектах Российской Федерации, ссылаясь при этом на то, что в Федеральном законе № 131-ФЗ не предусмотрено принятие субъектами Российской Федерации закона, регулирующего осуществление местного самоуправления на территории субъекта Российской Федерации?
Ответ. В различных положениях Федерального закона № 131-ФЗ имеется более 30 отсылок к законам субъектов Российской Федерации и предписаний, возлагающих регулирование тех или иных вопросов
на законодательные акты субъектов Российской Федерации. При этом в Федеральном законе не указывается, какими именно законами субъектов Российской Федерации должны регулироваться эти вопросы
и как должны называться указанные законы.
Компетенция субъектов Российской Федерации осуществлять правовое регулирование по вопросам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации установлена положениями ст. 73 и 76 Конституции Российской Федерации. В соответствии с ч. 5 ст. 76 Конституции Российской Федерации законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут
противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
При этом необходимо отметить, что Конституционный Суд Российской Федерации при рассмотрении дел о конституционности нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации исходит
из их права осуществлять правовое регулирование по вопросам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в части, не отнесенной к ведению Российской Федерации (см., например, Постановление от 21 июня 1996 г. № 15-П, Постановление от 24 января 1997 г. № 1-П и др.).
Таким образом, запрещение субъектам Российской Федерации осуществлять правовое регулирование по вопросам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в части, не отнесенной к ведению Российской Федерации, а также не урегулированных положениями Федерального закона, противоречило бы положениям Конституции Российской Федерации.
Следовательно, отсутствие в Федеральном законе прямого предписания о необходимости принятия субъектами Российской Федерации законов, регулирующих вопросы организации местного самоуправления в части, не отнесенной к ведению Российской Федерации, не может трактоваться как запрет на правовое регулирование этих вопросов субъектами Российской Федерации.
Таким образом, закон субъекта Российской Федерации, регулирующий осуществления местного самоуправления на территории соответствующего субъекта Федерации, может не признаваться утратившим силу в связи с принятием Федерального закона № 131-ФЗ, но должен быть приведен в соответствие с его положениями.
Практика применения законодательства о местном самоуправлении в разъяснениях Комитета Государственной Думы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления. – М.: Издание Государственной Думы, 2018. – 320 с.
Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. В законах различных субъектов Российской Федерации административная ответственность устанавливается как за нарушение нормативных правовых актов органов местного самоуправления в целом, так и за конкретные виды правонарушений. Какой подход предпочтителен?
Ответ. Возможность установления законами субъектов Российской Федерации административной ответственности за нарушение нормативных правовых актов органов местного самоуправления прямо предусмотрена пп. 39 п. 2 ст. 26.3 Федерального закона № 184-ФЗ, п. 1 ч. 1 ст. 1.3.1 КоАП РФ.
Вместе с тем установление такой ответственности должно отвечать общим принципам административной деликтации и установления юридической ответственности в целом.
Административная ответственность, так же как и уголовная, представляет собой особый вид государственного принуждения, носит не правовосстановительный, а карательный характер. В связи с этим общая концепция административной деликтации заключается в том, что не любое несоблюдение нормативных актов может и должно являться основанием для административной ответственности, а только
действия, обладающие достаточно высокой степенью общественной вредности – причиняющие существенный, значительный вред общественным отношениям. Формулирование конкретных составов правонарушений как раз и позволяет выделить среди формально противоправных деяний те, которые требуют усиленного государственного принуждения в виде особых репрессивных мер юридической ответственности, в данном случае – административной. Так, в Особенной части КоАП РФ административная ответственность устанавливается за вполне определенные действия или бездействие, а не за нарушение,
неисполнение или несоблюдение положений федерального законодательства в общем, и не любое несоблюдение федерального законодательства влечет административную ответственность. Установление же
административной ответственности за неисполнение муниципальных правовых актов в целом не позволяет обеспечить необходимую выборочность при административной деликтации противоправных деяний,
отделить административно наказуемые деяния от формально противоправных, но не влекущих административной ответственности.
Далее, одним из важнейших принципов юридической ответственности в целом является требование соразмерности ответственности характеру противоправного деяния. Это предполагает помимо индивидуализации ответственности на стадии правоприменения ее предварительную законодательную дифференциацию. При установлении административной ответственности за неисполнение муниципальных
правовых актов вообще такая дифференциация не обеспечивается, т. к. за любое несоблюдение любых нормативных предписаний устанавливается одна общая санкция. Тем самым неоправданно расширяется
усмотрение правоприменителя при наложении административных взысканий за конкретные проступки и создаются предпосылки для нарушения принципа справедливости при применении государственной
репрессии.
Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, из конституционного принципа равенства (ч. 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации) вытекает требование определенности, ясности и недвусмысленности законодательного регулирования, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой
нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания законодательного регулирования, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит – к нарушению принципов равенства и верховенства закона (Постановления от 15 июля 1999 г. № 11-П и от 17 июня 2004 г. № 12-П, Определение от 18 января 2001 года № 6-О и др.).
В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 1 июня 2010 г. № 841-О-П Конституционный Суд подчеркнул, что указанная правовая позиция имеет общее значение для всех сфер законодательного регулирования, в том числе в области административно-деликтных отношений, применительно к которым требование формальной определенности диктуется также общеправовыми принципами юридической ответственности. Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в этом деле была норма Закона Архангельской области «Об административных правонарушениях», предусматривавшая административную ответственность за невыполнение или нарушение областных законов и иных нормативных правовых актов Архангельского областного Собрания депутатов, главы
администрации Архангельской области и администрации Архангельской области, принятых в пределах их полномочий, при отсутствии признаков совершения иных административных правонарушений, предусмотренных КоАП РФ или данным законом.
В связи с этим Конституционный Суд указал: «объектом административного правонарушения в данном случае признается вся совокупность нормативных правовых актов высших органов государственной
власти данного субъекта Российской Федерации, если только их нарушение не влечет применение мер административной ответственности, предусмотренной специальными нормами федерального или
регионального законодательства, т. е. административная ответственность установлена законодателем Архангельской области фактически по остаточному принципу. При этом диспозиция оспариваемой нормы,
имеющая отсылочный характер, не устанавливает конкретные требования, нарушение или невыполнение которых влекут административную ответственность. В результате в качестве административного деликта
по усмотрению уполномоченных должностных лиц может быть квалифицировано любое действие (бездействие) лица или организации, выраженное в том или ином отклонении от установленных региональными нормативными правовыми актами правил поведения.
По смыслу Конституции Российской Федерации, ее ст. 1 (ч. 1), 19 (ч. 1 и 2), 54 (ч. 2) и 55 (ч. 3), правовое содержание составов административных правонарушений должно быть сформулировано четко, ясно,
определенно и недвусмысленно, с тем, чтобы каждый точно знал, какое именно деяние находится под запретом и влечет за собой применение мер государственного принуждения. Закон, устанавливающий административную ответственность, не может толковаться при его применении расширительно, т. е. как распространяющийся на деяния, прямо им не запрещенные. Использование же в запретительных целях грамматических формулировок, позволяющих толковать основания административной ответственности расширительно, не исключает произвольное применение соответствующих законоположений на практике и несовместимо с юридическим равенством, а также принципом соразмерности устанавливаемых ограничений конституционно одобряемым целям и ведет к нарушению прав и свобод человека и гражданина».
Таким образом, при установлении административной ответственности за неисполнение муниципальных правовых актов, при принятии законов субъектов Российской Федерации следует соблюдать ряд правил:
1) устанавливать административную ответственность не за любое неисполнение муниципальных правовых актов, а за те из них, которые причиняют или способны причинить относительно серьезный вред
общественным отношениям, посягают на наиболее важные общественные блага и публичные интересы;
2) диспозиция нормы, устанавливающей административную ответственность, должна содержать состав правонарушения, ясно, четко и недвусмысленно описывать конкретные признаки противоправного деяния: какие именно действия (бездействие) или нарушение каких именно правил влечет наказание, установленное в санкции данной нормы;
3) обязательно должно обеспечиваться доведение законов, устанавливающих административную ответственность, до сведения населения, прежде всего, посредством опубликования.
Практика применения законодательства о местном самоуправлении в разъяснениях Комитета Государственной Думы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления. – М.: Издание Государственной Думы, 2018. – 320 с.
Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. Правовую основу местного самоуправления составляют общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, Конституция Российской Федерации, федеральные законы и иные правовые акты. Толкование положений Конституции Российской Федерации дает Конституционный Суд Российской Федерации.
Применение федеральных законов, регулирующих полномочия местного самоуправления, вызывает необходимость их официального толкования. Какой орган государственной власти уполномочен толковать положения федеральных законов, вправе ли Государственная Дума давать официальное толкование положений федеральных законов?
Ответ. Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, а также Регламентом Государственной Думы не предусмотрена процедура официального толкования положений федеральных законов Государственной Думой.
Федеральными законами также не предусмотрена процедура официального толкования норм права каким-либо органом, которое подлежало бы обязательному применению (помимо толкования положений Конституции Российской Федерации Конституционным Судом), так как это нарушало бы принцип равенства всех субъектов права перед законом.
В соответствии с принципами правового государства субъекты правоотношений самостоятельно применяют нормы права, а споры решаются в суде. В соответствии с положениями процессуального права только толкование норм права кассационной (апелляционной) инстанцией является обязательным для применения судами первой инстанции при рассмотрении дел, возвращенных для повторного рассмотрения.
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 ноября 1997 г. № 17-П указывается, что «вопросы, связанные с неоднозначным пониманием правоприменителями разъясняемых в Постановлениях Государственной Думы положений Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и ст. 855 ГК РФ, подлежат урегулированию Федеральным Собранием в порядке, предусмотренном для принятия федеральных законов» (п. 4 мотивировочной части). Это означает, что в случае обнаружения неоднозначного понимания положений законодательных актов неоднозначность должна быть урегулирована путем принятия федерального закона, вносящего изменения в законодательный акт, устраняющие указанную неоднозначность.
Таким образом, Государственная Дума не имеет полномочий толковать федеральные законы. Комитеты Государственной Думы дают разъяснения по запросам граждан, общественных организаций, органов государственной власти и органов местного самоуправления по вопросам применения законодательных актов, которые могут использоваться правоприменителями наряду с разъяснениями иных органов и экспертов.
Практика применения законодательства о местном самоуправлении в разъяснениях Комитета Государственной Думы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления. – М.: Издание Государственной Думы, 2018. – 320 с.
Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. Федеральным законом № 131-ФЗ установлено, что законом субъекта Российской Федерации определяется административный центр муниципального образования и сельского поселения, в котором должен находиться представительный орган муниципального образования. В нашем районе бывший административный центр, в котором находятся органы местного самоуправления района, наделен статусом центра городского округа, и теперь не будет входить в состав района. Может ли город, наделенный статусом центра городского округа, оставаться административным центром муниципального района, или органы местного самоуправления должны переехать на новое «место пребывания»?
Ответ. Административным центром муниципального образования, состоящего из нескольких населенных пунктов, может быть признан любой населенный пункт, нахождение в котором органов местного самоуправления позволяет наиболее эффективно обеспечить управление подведомственной им территорией.
Федеральным законом каких-либо ограничений на определение населенного пункта в качестве административного центра муниципального образования не установлено.
Практика применения законодательства о местном самоуправлении в разъяснениях Комитета Государственной Думы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления. – М.: Издание Государственной Думы, 2018. – 320 с.
Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. Могут ли быть наделены отдельными государственными полномочиями органы местного самоуправления не только городского округа и муниципального района, но и органы местного самоуправления поселений?
Ответ. Да, могут. В Федеральном законе № 131-ФЗ не установлено ограничений, запрещающих наделение органов местного самоуправления поселений отдельными государственными полномочиями Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (ст. 19–21). При этом ч. 3 ст. 19 Федерального закона № 131-ФЗ устанавливает, что отдельные государственные полномочия, передаваемые для осуществления органам местного самоуправления, осуществляются органами местного самоуправления муниципальных районов и органами местного самоуправления городских округов, если иное не установлено федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации.
Практика применения законодательства о местном самоуправлении в разъяснениях Комитета Государственной Думы по федеративному устройству и вопросам местного самоуправления. – М.: Издание Государственной Думы, 2018. – 320 с.
Автор:Светлана Бирюкова
Вопрос. Может ли муниципальный район состоять исключительно из нескольких городских поселений?
Ответ. В Федеральном законе № 131-ФЗ не содержится ограничения, не допускающего такого положения. Однако по содержанию деятельности, компетенции и полномочий органов местного самоуправления муниципального района такая административно-территориальная единица не имеет смысла и предметов своего ведения. Назначение субрегиональной административно-территориальной единицы такой, как район, состоит в том, чтобы обеспечить удовлетворение общественных потребностей населения сельских населенных пунктов, входящих в состав района.
Автор:Дмитрий Иванов
В конкурсе могут участвовать проекты некоммерческих неправительственных организаций (НКО) и территориальных общественных самоуправлений.
Проекты НКО должны предусматривать осуществление мероприятий в сферах социального обслуживания и поддержки, защиты граждан, охраны здоровья и пропаганды здорового образа жизни, поддержки семьи, материнства, отцовства и детства, поддержки молодежи, проектов в области образования, просвещения, культуры и искусства, сохранение исторической памяти, охраны окружающей среды и защиты животных, укрепления межнационального и межрелигиозного согласия, а также развития институтов гражданского общества.
Победители конкурса получат поддержку за счет субсидий из районного бюджета. Общий объем бюджетных ассигнований на финансирование проектов-победителей конкурса составляет 200 тысяч рублей.
Автор:Дмитрий Иванов
Газификация микрорайона Китовка велась в рамках программы газификации Ульяновской области ООО «Газпром газораспределение Ульяновск». В 2018 году подготовлен проект внутрипоселкового газопровода протяжённостью 32,38 км, строительно-монтажные работы велись в 2019-2020 годах.
На 28 октября выполнены проекты на монтаж внутридомового газового оборудования (ВДГО) и заключены договоры на выполнение строительно-монтажных работ по 169 домовладениям, из них на данный момент монтаж произведен в 98 домовладениях, газ пущен в пяти. По остальным объектам работы продолжаются.
Всего в микрорайоне 837 домовладений, из них жители 356 относятся к льготным категориям и могут получить материальную помощь на газификацию. Среди них семьи, где есть инвалиды, пенсионеры, многодетные и малоимущие семьи.
Кроме того, на территории микрорайона расположены средняя школа, детский сад, котельная санатория и завод по переработке гречихи, которые также получили возможность газификации.
Автор:Дмитрий Иванов
В р.п. Вешкайма на минувшей неделе прошла акция «Спасибо врачам!»
Волонтеры и добровольные дружинники совместно с сотрудниками отделения ГИБДД МО МВД России «Майнский» провели акцию в поддержку врачей и напомнили автолюбителям о мерах профилактики коронавирусной инфекции.
Руководители и сотрудники органов местного самоуправления выразили глубокую благодарность врачам и медицинским работникам за их самотверженный труд и преданность профессии.
Автор:Дмитрий Иванов
В рамках осуществления деятельности пункта проката, действующего в ОГКУСЗН Ульяновской области, техническое средство реабилитации было передано для ребенка-инвалида с заболеванием опорно-двигательной системы.
Семье Асаушкиных, проживающих городе Новоульяновске, был передан горизонтальный велотренажер для проведения реабилитационных мероприятий в бесплатное пользование на период проведения реабилитации ребенка.
На основании заявления родителей сроком на один год заключен договор о выдаче технического средства реабилитации во временное пользование на безвозмездной основе. Данная услуга предоставляется детям, у которых данное техническое средство реабилитации не прописано в индивидуальной программе реабилитации или абилитации ребенка-инвалида.